Глава 15

Валерии на память

Уроки у нас закончились, начались экзамены. Аннушка не обманула – никакого малого ЕГЭ до нас так и не добралось, так что мы по старинке учили билеты. У младших и средних классов уже начались каникулы, и «Звездный мальчик» шел почти каждый день, но я мужественно держалась.

Экзамен по истории я сдала раньше Юльки. Вышла в коридор со своей законной пятеркой – как я умудряюсь хорошо учиться на фоне всего этого безумия, для меня и самой оставалось загадкой, – а она еще даже не заходила. Наконец я запихнула подружку в кабинет, а сама, вместо того, чтобы чинно дожидаться ее, сорвалась в театр.

Скверик оказался пуст. Уличный шум сюда не долетал, дорожки и скамейки были усыпаны тополиным пухом, и из-за этой нереальной тишины я решила, что спектакль отменили. Однако в кассе оказалось полно билетов, а вскоре начал появляться и кое-какой народец.

В антракте, в одиночестве бродя по фойе, я столкнулась с Катей.

– Работаешь?

– Да нет, – ответила она. – Решила посмотреть, что за «Звездный мальчик» такой.

– А ты не видела? – удивилась я. – Я думала, ты в этом театре давно все спектакли пересмотрела.

– Взрослые – да. А тут думаю, надо и детский посетить. Прямо интересно, чем там Шмаров отличился.

– Ничем он там особенным не отличился, – пробормотала я и, чтобы не развивать тему, спросила: – Что же народу-то так мало? Вроде бы каникулы, я думала, билетов не достать…

– Лето, многие разъехались, – отозвалась Катя. – Или всем этот «Звездный мальчик» уже надоел. Сколько он лет идет? Кстати, почему у тебя цветы желтые? – вдруг спросила она, словно только что заметила. – Прощаешься?

– Да нет, – я пожала плечами. – Просто так захотелось. Красиво ведь?

Я и сама не понимала, почему купила мелкие желтые хризантемы. Вообще не понимала, что я тут делаю. Меня словно вела какая-то сила, не давая остановиться и подумать.

А со Шмаровым что-то творилось. Его словно лихорадило, он носился по сцене, как заводной, цеплял партнеров, и они тоже невольно начинали заводиться. А дети хохотали даже в тех местах, где раньше никому и в голову не приходило смеяться.

– Он всегда так? – поинтересовалась Катя.

– Первый раз его таким вижу, – ответила я, убедившись, что мне не мерещится. И вдруг вспомнила рассказ Ленки Поповой о Терещенко, который тоже невиданно разыгрался, получив письмо от поклонницы!

Возле сцены было пусто. Когда его взгляд упал на меня, Шмаров просиял, наклонился за цветами и уставился мне прямо в глаза, словно хотел что-то сказать, но не придумал, что.

– Спасибо вам! – наконец услышала я.

А когда занавес уже закрывался, он высунулся из-за него и помахал мне рукой.

Это меня окончательно доконало, и я вышла из зала чуть не шатаясь от острых ощущений.

– Слушай, он явно к тебе неравнодушен, – сказала Катя, когда мы встретились после спектакля на улице.

– Да ладно тебе, – отмахнулась я.

– Со стороны виднее, – настаивала она. – Неужели ты до сих пор с ним не знакома?

Вместо ответа я пожала плечами.

– Пошли, – энергично кивнула она. – Я покажу, где служебный вход.

– Да нет, что ты, – испугалась я. – Я и не хочу совсем…

– Пошли, – кивнула она, беря меня под руку.

Мы почему-то не пошли короткой дорогой, а повернули в обход, я плелась рядом и повторяла:

– Кать, он уже ушел. Они ведь всегда очень быстро убегают, сколько раз по дороге к метро нам попадались.

– Нет, не ушел, – уверенно отвечала она.

Возле служебного входа было пусто. Мы скромно встали сбоку. Вскоре вышел аккуратный Дробченко – прокаженный и по совместительству Лешин отец-король. Он ухмыльнулся при виде нас так, что не осталось сомнений – со сцены меня уже заметили все.

Прошло еще минуты две.

– Он уже ушел, пошли, – сказала я, но Катя меня задержала.

Тут распахнулась дверь, и на крыльце появился Шмаров. В руках он держал мои желтые цветы. Остановившись на секунду, он огляделся и направился в противоположную сторону. И я поняла: не зря мы с Юлькой шутили, что ворона его не догонит – скорость передвижения у Алеши и в самом деле была просто фантастическая!

– Иди, – подтолкнула меня Катя.

– Вот еще! – фыркнула я, глядя в его удаляющуюся спину. – Не хватало мне за ним бегать! Все, пошли отсюда, – сказала я, когда он скрылся за углом, и на этот раз Катя не стала возражать.

Когда мы шагали к подворотне, которая вела на улицу, навстречу нам медленно проехала грязно-белая машина. Катя замешкалась сзади, я не оглядываясь шла вперед, и она догнала меня только на улице.

– У него белая рубашка?

Я кивнула.

– Так это его машина, – сказала она. – Он сейчас у входа.

Я в растерянности остановилась. От созданного нами персонажа почти ничего не осталось, реальный Шмаров нисколько не походил на того жалкого типа, каким мы его себе вообразили.

– Мы подойдем с другой стороны, – сказала Катя. – Как будто только что пришли.

– Фиг с тобой, пошли, – потеряла терпение я.

Я пряталась за углом, а она пошла на разведку.

– Он там, но с какими-то тремя девушками, – сообщила Катя, вернувшись.

Вскоре девушки промелькнули мимо нас.

– Иди, – кивнула она. – Он один и вышел из машины.

Шмаров стоял спиной ко мне, ковыряясь в открытом капоте. Мыслей у меня давно никаких не было, я просто застыла шагах в пяти от него и не двигалась с места.

Выпрямившись, Алексей закрыл крышку, обернулся и направился ко мне – без паузы, без заминки, словно мы давно договорились об этой встрече. На нем были черные вельветовые джинсы и белая рубашка, и он без всякого грима выглядел как звездный мальчик после возвращения к красоте.

– Спасибо за цветы, – сказал он. – Только не стоит, они же дорогие.

Видимо, у меня был настолько ошарашенный вид, что он улыбнулся и повторил:

– Не стоит.

И тогда я робко спросила:

– Вам понравились стихи?

– Да, – кивнул он. – Спасибо, очень понравились. Это вы сами?

– Конечно, – удивилась я.

– Очень хорошо, – сказал он. И, подумав, добавил: – Технически грамотно.

Несмотря на весь драматизм момента, я еле сдержала нервный смех. Как там Катя рассказывала – обсуждал с техником приемники? Чтобы не выдать себя, я поспешно спросила:

– Я вас не задерживаю?

– Нет, – он обернулся, барабаня пальцами по крыше машины. – Я все равно жду – обещал подвезти Светлову и Полонскую.

Это были две артистки весьма преклонного возраста, одна играла в сказке приемную мать звездного мальчика, а другая – нищую старушку, потом оказавшуюся королевой.

– Подпишите мне книжечку, – попросила я, вытаскивая из сумки ручку и альбом, посвященный семидесятипятилетию нашего театра.

– Надо же, – удивился Алексей, полистав его. – А я и не знал, что такой выпустили.

– Где-то там должен быть «Звездный мальчик»…

Наконец нужная страница была найдена. Он взял ручку, но замешкался, я тоже молчала, и тогда он спросил:

– Как вас зовут?

Я почему-то назвалась полным именем:

– Валерия.

Он надписал страницу и протянул мне альбом. «Валерии на память от звездного мальчика», – прочитала я.

– Я вообще детские спектакли люблю, – продолжал Алексей, размахивая руками. – Ну, а сказка – это просто моя песня, первый спектакль…

– Да, – подхватила я. Его мальчишеские манеры сбивали меня с толку, и я еле собралась с мыслями. – Мне тоже очень нравится. Я давно за вами наблюдаю, вы такой интересный актер, жаль, что не играете в премьерах…

Он слушал меня с нетерпением, а при последних словах возмущенно хлопнул по крыше ладонью:

– Да я сам от них отказываюсь! Вы здесь видели в последнее время хорошие спектакли?

– Эээ, нет, – ответила я, и это даже было правдой – если я не видела никаких новых спектаклей, значит, не видела среди них и хороших, правильно?

Мне вдруг стало стыдно за свое фанатство – заклинило на двух спектаклях, а остальные посмотреть даже не удосужилась!